«Время новостей» отмечает, что последние полтора года он пребывал буквально на грани бытия, но и утратив сознание, словно бы не хотел покинуть страстно и неизменно любимую им грешную и прекрасную землю. Что неудивительно: Аксенов был сверхщедро наделен даром искренней и свободной любви к тому единственному миру, в котором нам выпало жить. Этим даром надиктованы и пропитаны все без исключения книги Аксенова, этот дар позволил ему уже в ранних сочинениях расковать и расколдовать примороженный городской русский язык, запечатлеть великое множество ярких и трогательных лиц, вселить в души своих читателей доверие к свободе, уважение к самим себе и надежду на счастье («Последний волшебник»).
Его личная жизнь в полной мере вобрала в себя все, что выпало на ее годы поколению, пишет «Коммерсантъ». В пятилетнем возрасте арест родителей; детский дом; жизнь с матерью на поселении; совпавший с «оттепелью» студенческий период; адресно на него обрушившаяся ругань генсека; диссидентское направление в пору застоя; эмиграция; возвращение после краха советской власти; участие в перестройке-гласности. Издание замечает, что он был одарен такого уровня наблюдательностью и различаемостью происходящего, зрительными, а еще больше слуховыми, который сравним с чуткостью приборов. Тепло, проявляемое людьми, давление, оказываемое ими друг на друга, фиксировалось им с достоверностью термометра и манометра. Этим он не ограничивался. Никогда нельзя было сказать с уверенностью, только ли записал он чью-то конкретную реакцию, которой оказался свидетелем, чью-то фразу, которую услышал, или, что называется, «придумал», смоделировав по реально бывшей, обострив, укрупнив, отшелушив ядро («Звездный билет в одну сторону»).
«Российская газета» пишет: справедливо - раз уж мы не бессмертны - то, что Аксенов умер в Москве, в России, с которой его связывали и творчество, и человеческие связи. Несправедливо то, что он умер молодым - не по возрасту, а по состоянию души, по безграничной любви к жизни («Звездный билет»).
Комментариев нет:
Отправить комментарий